Место не для селфи.
На Урале не хватает кризисных центров для женщин

Кризисный центр - место, где женщина с детьми может получить помощь психологов и юристов, чтобы наладить новую жизнь. 

На первый взгляд, это самое обычное жильё. На холодильнике и входной двери — памятки: выключить свет, закрыть окно. Вдоль коридора — пять комнат. Общие пространства – только кухня и санузел. Так выглядит типичная кризисная квартира – помещение, где женщины могут пережить трудную ситуацию и получить помощь специалистов. Таких мест на всю область столько, что их можно сосчитать по пальцам одной руки, хотя в них очень нуждается большое количество людей. Подробнее - в материале ural.aif.ru.

Чуть не убил во сне

В кризисной квартире особенно чисто: Аня (имя изменено) готовится к встрече с психологом. Та зашла, чтобы навестить её перед тем, как уйти в отпуск. Девушка выходит с полотенцем на голове – после душа. Когда у неё на лице нет косметики, можно подумать, что перед нами школьница. О том, что это молодая мама, напоминают лишь детские вещи в комнатке. Здесь живут две её маленькие дочки. Они сейчас с другими специалистами.

История этой женщины почти такая же, как у многих, кто обращается сюда как в последнюю инстанцию.

Находясь в условиях насилия, женщина часто до последнего верит, что всё наладится, пока ей не приходится скрываться от насильника вместе с ребёнком. Фото: «АиФ-Урал»/ Дарья Попович

«Думала, что проснусь однажды, он меня зарежет, а я не успею защититься. Только сейчас мы с детьми стали засыпать, не боясь, что он войдёт в комнату. Младшая лишь недавно перестала плакать во сне. Старшая помнит папу, но не хочет с ним встречаться», – рассказывает Аня.

Она чувствует себя в безопасности, потому что одно из главных правил кризисных квартир – строгая секретность. Запрещено разглашать адрес и другую информацию, которая могла бы выдать местонахождение тех, кто здесь проживает. Здесь нельзя даже фотографироваться: обычное селфи, слитое в Сеть, может стоить кому-то жизни. Здесь это прекрасно знают.

Женщина до сих пор не до конца понимает, почему тут же не оставила человека, который часто бывал пьян, вёл себя агрессивно и употреблял наркотические вещества. Ах, да, он же обещал исправиться! Даже закодировался и какое-то время не давал повода для беспокойства.

Аня не уходила от сожителя, пока однажды не осознала: если он убьёт её, их общие дочери останутся круглыми сиротами, ведь мужчина категорически отказался официально признавать себя их родным отцом. Родственникам с обеих сторон дети тоже не нужны.

Осознание ответственности за малышек подтолкнуло молодую маму искать выход. Анна не знает статистику насилия над женщинами, но по своему опыту считает, что кризисный центр должен быть в каждом райцентре. Она сама приехала в крупный город из небольшого населённого пункта. Поначалу уезжать оттуда с непривычки боялась.

Опасность для детей нередко становится последней каплей, подталкивающей женщину обратиться за помощью в кризисный центр. Фото: «АиФ-Урал»/ Дарья Попович

Стыдно до боли

«Насилие проявляется постепенно, как правило, ни один агрессор не начинает бить выбранную им жертву на следующий день после свадьбы. Не каждый человек может разглядеть и первые звоночки насилия по отношению к себе, особенно в том случае, если в его собственной семье был подобный опыт, – поясняет координатор кризисных отделений МОО «Аистёнок», психолог Яна Архипова. – Чаще всего это происходит, как в известном эксперименте под названием «эффект варёной лягушки». Когда лягушке медленно нагревали воду, она не выскакивала из ёмкости. Еë организм тратил ресурсы на адаптацию к новым условиям. Наступил момент, когда земноводное собиралось выпрыгнуть, но силы кончились, и оно погибло».

По словам Яны Архиповой, этот пример показателен и для человека. Неудобства нарастают медленно и потому незаметно. Женщина пытается подстроиться под новые неблагоприятные условия. А когда понимает, что больше не может, сил на отпор не остаётся.

При этом внешне ячейка общества может выглядеть вполне благополучной. Он хорошо зарабатывает. Она занимается детьми. Обратиться за помощью бывает страшно и стыдно: вдруг о насилии узнают в школе, где учится ребёнок? Поэтому жертвы терпят до последнего. Обращаются лишь тогда, когда появляется реальная угроза жизни детей и физической расправы со стороны мужа или сожителя.

Даже семья, которая кажется внешне благополучной, может скрывать насилие, которое происходит за закрытыми дверями. Фото: АиФ/ Александр Фирсов

Кризисная работа

Зачастую, убегая от тирана, жертва остаётся одна с ребёнком без крыши над головой (даже если квартира у неё в собственности), лишается заработка.

«Женщина ищет выход. И если в её городе отсутствует кризисный центр, возникает риск отказа от ребёнка или его изъятия из семьи. По причине неблагополучия органы опеки могут предложить ей вариант временного размещения несовершеннолетнего в государственном учреждении до разрешения кризиса. Экстренная помощь в такой ситуации и есть профилактика сиротства, когда надо сохранить ребенке в семье, не допустить появления новых сирот при живых родителях» — подчёркивает президент МОО «Аистёнок» Лариса Лазарева.

«Первый этап работы с теми, кто к нам обратился, — стабилизировать их эмоциональное состояние», — уточняет Яна Архипова. – Женщине нужно успокоиться, оформить регистрацию, найти работу, подкопить денег на съём жилья. Возможно, получить новую специальность.

Сопровождение психолога требуется и после выхода из центра. Как минимум год необходимо прорабатывать травмирующие ситуации. Зато потом многие думают уже не о том, как выжить в нечеловеческих условиях, а о том, как реализовать себя. «Одна из бывших наших постоялиц сейчас защищает диссертацию», — радуется Яна Архипова.

Чтобы оградить подопечных от выслеживания со стороны насильников, в кризисных центрах соблюдают определённые правила. Если преследование активно, женщине помогают уехать в подобный центр другого региона. Также в «Аистёнке» есть группа дневного пребывания для детей – чтобы их мамы могли оставить их там и устроиться на работу.

Кризисная арифметика

На территории Свердловской области формально существуют различные организации, где женщина в трудной ситуации может получить помощь. Но по факту их катастрофически мало. Подобной деятельностью занимаются государственные, общественные и религиозные организации. В некоторых из них имеются отделения временного проживания, в которых матери с ребёнком могут пережить непростой период. Вот только они есть не везде.

Срок пребывания и внутренние правила в таких организациях часто существенно отличаются. Как правило, время нахождения в государственных кризисных центрах составляет от одного до трёх месяцев. Но разве этого достаточно, чтобы наладить новую жизнь?

Первый этап работы с женщинами в кризисных центрах - стабилизация их психического состояния. Фото: «АиФ-Урал»/ Дарья Попович

В общественных и религиозных организациях этот период значительно больше. Хотя в последних могут присутствовать дополнения к условиям пребывания: участие в литургии, молитвы, служение.

В большинстве кризисных центров с подопечными работают специалисты разного профиля. Прежде всего это психолог и юрист, представляющий интересы женщин в суде, при необходимости подключаются и другие сотрудники.

Вот только добраться до таких центров зачастую отдельная проблема. Во-первых, они есть не в каждом населённом пункте Свердловской области. Во-вторых, мест в них не так уж много. Например, в Ревде есть всего два места, также, как и в Нижней Туре. В Первоуральске мест всего семь. 

По словам Ларисы Лазаревой, в нашей стране ещё нет статистики, сколько кризисных отделений должно быть на душу населения. Но эта статистика есть в зарубежной практике. Согласно этим нормам, должно существовать одно кризисное место на 10 тысяч населения. Получается, что в пересчёте, например, на Екатеринбург, в котором проживает 1 539 371 житель, должно быть как минимум 154 места в городских кризисных центрах. Но по факту, если брать в расчёт все работающие кризисные центры в Екатеринбурге, получится всего 40 мест. Если брать население всей области, то количество мест должно быть значительно больше.

КСТАТИ

Кризисные центры в Екатеринбурге: МОО «Аистёнок». Тел.: 8 (343) 371-02-53, 8 (343) 367-47-35; Православный приют для женщин при Отделе социального служения Екатеринбургской епархии и Православной Службы Милосердия. Тел. 8 (902) 874-14-62; Комплексный центр социального обслуживания населения «Малахит». Тел.: 8 (343) 325-26-56; Государственные приюты для женщин с детьми, которые оказались без жилья, в Свердловской области: Первоуральск. Православный просветительский центр «Семья» на территории храма во имя Святой Великомученицы Екатерины. Тел.: 89014300195. Есть группа в ВК:https://vk.com/zentr_semya Нижняя Тура. Тел.: 8 (34342) 2-38-58, 2-38-35; Ревда. Тел.: 8 (34397) 5-28-85.